Экономист Беляев рассказал, что будет с ценами на нефть в свете конфликта на Ближнем Востоке

Эскалация напряжённости на Ближнем Востоке с начала апреля набирает обороты. Обстановку и так нельзя было назвать спокойной после того, как ХАМАС 7 октября 2023 года предпринял масштабную атаку против израильских поселений, а Иерусалим ответил вводом войск в сектор Газа и объявил своей целью полное уничтожение радикальной группировки

Однако горячие боевые действия все эти месяцы ограничивались Газой и севером Израиля, который периодически атаковала ракетами «Хезболла» из соседнего Ливана. Более того, интенсивность боестолкновений начинала снижаться, открывая возможности для прекращения огня и переговоров о дальнейшей судьбе Газы. Израиль даже объявил о выводе большей части сухопутных сил из южной части сектора, где до этого собирался штурмовать последний оплот исламистов – город Рафах на границе с Египтом.

Однако 1 апреля произошло поворотное событие, резко повысившее ставки для сторон противостояния. Израильские истребители нанесли удар по зданию консульства Ирана в Дамаске, где в этот момент находились высокопоставленные представители спецслужб исламской республики. В результате погибли несколько сирийских военных и офицеров иранского Корпуса стражей исламской революции, включая курировавшего «Хезболлу» генерала Мохаммада Захеди, а здание дипмиссии было почти полностью разрушено. Тегеран пообещал жёсткий ответ Израилю за эту атаку. Эксперт по ближневосточной политике Маис Курбанов предположил, что реакция Ирана может быть скрытой, но болезненной для еврейского государства, к примеру, в виде организации ещё одного нападения, аналогичного атаке ХАМАС 7 октября. Такой вариант некоторое время действительно казался более вероятным, поскольку Иран до сих пор никогда не шёл на прямую конфронтацию с Израилем, предпочитая использовать для этого свои многочисленные прокси-формирования.

Эксперты до последнего сомневались в возможности прямой атаки, указывая на то, что иранским дронам и ракетам ввиду отсутствия общей границы с Израилем придётся нарушить суверенное воздушное пространство третьих стран, а экономическая война и нападения с помощью подконтрольных группировок могут оказаться предпочтительнее для Тегерана. Однако сценарий наибольшего обострения реализовался. Западная пресса и американские официальные лица за двое суток начали предупреждать, что иранский удар почти неизбежен. Президент США Джо Байден пообещал Израилю защиту и предостерёг ближневосточных игроков от чрезмерной эскалации. А в ночь с 13 на 14 апреля в сторону Израиля было выпущено, по разным оценкам, около 200 беспилотников, 50-80 крылатых ракет и около 80 баллистических ракет. В атаке участвовали и различные группировки из Йемена, Ливана, Ирака и Сирии, но основная часть ударной мощи была направлена непосредственно с территории Ирана, что стало первым подобным прецедентом в истории. Поэтому в отражении атаки, помимо самой израильской армии, участвовали дислоцированные в регионе подразделения США и Великобритании, а также ПВО Иордании, сбивавшая дроны над своей территорией.

Представитель Армии обороны Израиля Питер Лернер сегодня сообщил журналистам, что решение об ответных мерах будет принято на заседании правительства, которое пройдёт в ближайшие часы. Военный выразил мнение, что ночной обстрел со стороны Ирана не станет открытием полноценного второго фронта для Израиля, хотя и не исключил такой возможности. Востоковед Игорь Матвеев оценивает ситуацию более пессимистично и считает, что вероятность большой войны на Ближнем Востоке очень высока. Иран, по его словам, свои тактические задачи выполнил, поскольку его главной целью было не нанесение реального ущерба израильской инфраструктуре, а демонстрация решимости собственному населению и другим государствам региона. Теперь иранское руководство, судя по всему, хотело бы остановить дальнейшую эскалацию. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху в принципе взял курс на жёсткое силовое подавление противников Израиля. И если Израиль сочтёт, что риски его безопасности выше, чем возможные издержки от удара по Ирану, прямая ответная атака может состояться. У Ирана, в свою очередь, в случае ударов по его ядерным объектам и военной инфраструктуре может не остаться другого выбора, как перейти на следующую ступень эскалации и втянуться в более длительные боевые действия с неизвестным исходом.

В свою очередь, МИД России выразили озабоченность ситуацией и озвучил позицию Москвы по атаке Ирана на Израиль. «По заявлению МИД Ирана, данная атака была предпринята в рамках права на самооборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН в ответ на нападения на иранские объекты в регионе, включая удар по зданию консульского отдела посольства ИРИ в Дамаске 1 апреля, который наша страна решительно осудила», — опубликовала заявление пресс-служба ведомства.

Таким образом, мир оказался на грани конфликта двух держав, у одной из которых ядерное оружие неофициально имеется давно, а вторая близка к его созданию. Но кроме чисто военного ущерба разгорающийся конфликт имеет экономическое измерение. К примеру, через Ормузский пролив, в котором иранский спецназ сутки назад захватил гражданское судно израильского владельца, проходит до 20% всей морской транспортировки нефти.

О возможных последствиях ближневосточной войны «Московская газета» побеседовала с кандидатом экономических наук Михаилом Беляевым.

«Сейчас прогнозировать что-либо довольно сложно, но очевидно, что конфликт на Ближнем Востоке, где расположены нефтедобывающие страны и где сходятся интересы коллективного Запада и набирающего силу Востока, не пройдёт без последствий для мировой экономики. Проще всего спрогнозировать возможные перебои с регулярностью поставок нефти, прежде всего, в западные страны. Это может обернуться ростом цен на нефть и расходов на её закупку, торможением экономического роста и увеличением инфляции. Для США это менее актуально, поскольку там есть собственная нефтедобыча, а для Западной Европы проблема встаёт более остро», — отметил экономист.

По словам Беляева, Россия, как и США, имеет достаточно внутренних ресурсов для снабжения своей экономики, и, хотя у нас внутренний рынок не такой ёмкий, он требует усилий для ускоренного развития.

«Хочется надеяться, что внимание наконец будет по-настоящему направлено на внутренние процессы, в том числе регулирующие меры правительства и, прежде всего, Центробанка. Я имею в виду смягчение денежно-кредитной политики, которая сейчас является рестриктивной для нашей экономики. В этом случае наши полезные ископаемые можно было бы употребить на внутреннее развитие и смягчить эффект от каких-то внешних негативных факторов», — отметил Михаил Беляев.

Экономист подчеркнул, что последние события на Ближнем Востоке напрямую не затрагивают российский экспорт нефти основным потребителям – Китаю и Индии, однако для полноценного диверсифицированного развития экономики необходимо акцентироваться не только на экспорте, но и на внутреннем развитии всех отраслей. Ведь экспортные доходы в основном достаются либо бюджету, либо самим компаниям-экспортёрам, минуя большинство других отраслей экономики, что в полной мере не отвечает интересам сбалансированного развития России.

«Я хочу подчеркнуть, что рост цен на нефть, который может произойти в свете последних событий – это, конечно, хорошо для бюджета, но на бюджете вся экономика не замыкается. Государственные доходы от этого подрастут, а вот у корпоративного сектора, наоборот, вырастут издержки. Потому что ЖКХ, промышленность, бытовое потребление – это всё энергопотребляющие отрасли, и, если стоимость энергоносителей растёт, увеличивается конечная стоимость услуги товаров, разгоняется инфляция. Ведь сейчас, в отличие от плановой экономики, нет такой чёткой границы между внешним и внутренним рынком, и, если цена нефти растёт на внешних рынках, это отражается и внутри страны. Так что просто радоваться доходам бюджета от роста цен на нефть – это слишком однобокий взгляд на экономику», — пояснил эксперт.

Михаил Беляев добавил, что при обострении и расширении конфликта на Ближнем Востоке могут пострадать логистика и потребление ресурсов и в других регионах мира, поскольку в современной глобальной экономике выпадение любого элемента торговых цепочек отражается на других элементах, даже если речь идёт о географически удалённых местах. Поэтому для России сейчас важно, не сворачивая экспорт, переключать приоритеты на внутреннее развитие, чтобы гарантировать защищённость от внешних потрясений.

К слову, пока нефтяные рынки заметно не отреагировали на ближневосточную эскалацию, однако, по оценке замгендиректора Института национальной энергетики Александра Фролова, при продолжении боевых действий в краткосрочной перспективе стоимость барреля Brent может вырасти до $100. А дальнейшая ценовая динамика будет зависеть от развития конфликта и от того, будут ли затронуты нефтяные месторождения и логистика в Ормузском проливе.